Дмитрий Глуховский в "Особом мнении"

Послушал очередную передачу с писателем Дмитрием Глуховским в "Особом мнении". Я с ним передачи всегда стараюсь слушать, он очень толковый. Там вся передача была интересная, но мне больше понравилась та часть, где говорилось об аресте губернатора Хабаровского края и о том, как вообще формировалась система власти в девяностые и что там происходит сейчас.

М.Курников― Продолжаем нашу программу. Я напомню, что Дмитрий Глуховский, писатель с нами на связи, со студией «Эхо Москвы». Мы говорили с вами про журналиста, а тут целого губернатора схватили и отвезли в Москву рассматривать его судьбу. На ваш взгляд, почему так получилось, что с этим губернатором Фургалом, губернатором Хабаровского края не так?

Д.Глуховский― Конечно, в первую очередь бросается в глаза, что он элдэпээрошный губернатор, который, разумеется, на волне протестного голосования, не будучи частью, по крайней мере, верхнего слоя системы, пришел к власти, потому что люди назло «Единой России», Назло Кремлю проголосовали за него. Это первый уровень.

Дальше. Можно ли его в чем-то подозревать? Я думаю, что любого губернатора в нашей стране можно и нужно подозревать в участии в ОПГ. Потому что вся структура власти в нашей стране выстроена как организованная преступная группировка, с моей точки зрения субъективной.

И, собственно, на тотальной коррумпированности нашей власти зиждется ее управляемость. То есть люди все замазаны, знают об этом, на каждого есть дело, и каждый знает, что к ним могут прийти, поэтому они тотально управляемы и лояльны. И это позволяет стране как-то кандыбать вперед в отсутствие направляющей идеологии партии и правительства за исключением нашего имперского шовинизма и ностальгии по империи.

М.Курников― Вы говорите страшную вещь. Во-первых, вы не признаете презумпцию невиновности. Вы изначально говорите: «Раз ты в системе…».

Д.Глуховский― Слушайте, просто если бы вы знали — а я думаю, что вы знаете на самом деле, будучи журналистом, тем более журналистом «Эха Москвы», — как всё у нас устроено. Мое представление о государственном устройстве таково, что вся наша властная бюрократия в чем-то обязательно повязана. Жалко, закрыли замечательный канал «Футляр от виолончели». К ним, видимо, пришли сотрудники ФСБ, сказали, что «Ребята, хватит» в лучшем случае, а в худшем там, наверное, был какой-то инцидент с тазом, наполненным цементом и Гудзоном. И они просто случайным образом выдавали биографии различных губернаторов, депутатов законодательных собраний того или иного края, помощников губернаторов, местных министров и так далее. И они все были как в такой просто спайке или имели какой-то жесткий бэкграунд криминальный, или они с кем-то работали, сотрудничали, какие-то партнеры кого-то закапывали и так далее.

То есть, с моей точки зрения, было принято решение в какой-то момент, что это и является наиболее эффективным способом управлять Российской Федерацией.

М.Курников― Дмитрий, почему они на это соглашаются? Почему губернаторы соглашаются, силовики соглашаются? Если мы с вами посмотрим количество репрессий, назовем это, просто людей, которые были осуждены по разным статьям среди губернаторов, силовиков, в том числе, высокопоставленных, то мы увидим, что процент среди них даже, может быть, больше, чем среди журналистов. Их тоже эта система пожирает. Почему они на это идут?

Д.Глуховский― Во-первых, почему они на это шли, скажем так? Шли они на это, начиная с 90-х еще годов. Это не исключительное изобретение Владимира Владимировича. Это само собой стихийно так образовалось, что власть на местах перешла к тем элементам, которые могли ее потребовать и защитить ее в той или иной степени с оружием в руках. Это, наверное, и есть такой ельцинский суверенитет на местах, когда просто кланам финансово-промышленно-криминальным отдали управление страной, а потом каким-то образом их причесали, одели в костюмчики, дали им значки «Единой России» и привели к присяге, объяснив, что будет, если они присяге верны не будут.

И получали они, разумеется, доступ ко всей ресурсной базе. Получали они, будучи членами правящей элиты, бюрократии, безнаказанность долгое время. Чистка рядов, которая на самом деле не чистка рядов, я думаю, а репрессии после своих по сталинским заветам, которые позволяют повысить лояльность внутри рядов и подавить брожение — вот, собственно, что происходит, и отвечая на ваш вопрос — к этом они пришли уже позже. Они пришли после Крыма, мне кажется, когда стало заканчиваться бабло, и возникла необходимость обеспечивать лояльность, не покупая ее, а запугивая.

В этот момент пошли репрессии в рядах бюрократии, силовиков и так далее. Потому что все они должны понимать, что да, сейчас у них есть доступ… в любом случае никто из них как не жил на зарплату, с моей точки зрения, так и не живет. Все они кормятся за счет коррупционной ренты.

Но теперь требуется быть гораздо более лояльным, потому что сажают тебя не потому, что на тебя какое-то дело. Господи, посмотрите, кто-то там лес воровал или людей в бетон закатывал. Все воровали, все закатывали. Просто какой-то человек где-то оступился, некорректно повел разговор со старшими по званию. И вот это повод, чтобы его принять.

М.Курников― То есть вы говорите о лояльности не Владимиру Путину, не «Единой России», а просто старшему начальнику?

Д.Глуховский― Нет, я думаю, что лояльность иерархической системе и лояльность принципу осуществления власти, основанному на замесе, спайке криминала, спецслужб и большого бизнеса.

М.Курников― Дмитрий, то, что вы говорите, страшно. Это называется понятия, а не закон.

Д.Глуховский― Но так и есть. А что? 90-е годы в нашей стране не заканчивались никогда. После 99-го, когда пробили часы и вместо того, чтобы настало 1 января 2000 года, настало 32 декабря 1999-го. И это продолжалось дальше, и сегодня мы живем в каком-то… 6000-каком-то или 7000-каком-то декабря 1999 года. Люди, которые нами управляют, это люди из 90-х. Он остаются людьми из 90-х. Пока не случится смена поколений, мы будем продолжать жить в 90-х годах.

М.Курников― Интересно, а что эта смена поколений даст сама по себе? Неужели не вырастит их смена людей, котоыре впитают в себя эти понятия и будут этими же понятиями руководствоваться?

Д.Глуховский― Я думаю, что будет смягчение определенное. Они сами по себе, эти люди, которые нами управляют, хотя они играют в Феликса Эдмундовича, но это люди гораздо более мягкотелые, слава богу.

М.Курников― То есть вместо расстрелов — обыски бесконечные.

Д.Глуховский― Конечно. То есть вместо массовых репрессий точечные, вместо расстрелов обыски. Убийств политической оппозиции — раз-два — и обчелся. То есть это, конечно, не те уже чекисты, что были раньше. Но, может быть, и слава богу.

М.Курников― Такой циничный оптимизм, Дмитрий, сквозит.

Д.Глуховский― Это реализм называется. Моя задача — описать ситуацию такой, как я ее вижу. Может быть, я где-то заблуждаюсь, но я пытаюсь суть ее схватить. Потому что, конечно, информационный эфир очень замусорен идеологемами, а мне хочется через эти идеологемы прорваться и каким-то образом дать ситуацию, как мне она видится, но объективно.